Философия свободы или свобода философии?

 

Такой вопрос возник в связи с бурной деятельностью группы «Свободная философия». Ее создатель Ю.Л. Дюбенок давно уже рассылает по разным адресам различные материалы (статьи, фрагменты книг, письма). Мне уже приходилось писать на эту тему, когда в его рассылке были опубликованы критические отзывы профессиональных философов М. Немцева и И. Кондрашина (надо отметить, что Ю.Л. Дюбенок  с завидным мужеством рассылает даже самые критические отзывы). В той дискуссии тема свободной философии переплелась с темой профессионализма и дилетантизма. Вполне естественно, что философы-профессионалы с подозрением относятся к усилиям недипломированных философов и ставят под сомнение само их право назваться философами. Но их выступления на эту тему должны быть образцом философской логики, а это случается не всегда. Приведу в несколько переработанном варианте мою статью

 

«Свободу Юрию Дюбенку!»

(О профессионализме и дилетантизме).

 

 Философ, если он философ, любое явление рассматривает в рамках диалектики единичное - особенное - всеобщее. Если М. Немцев и И. Кондрашин послали свои письма не одному Ю. Дюбенку, а разослали их  многим адресатам, значит, они имеют целью решить некую общую проблему, а не просто одернуть Ю. Дюбенка. Письмо М. Немцева по началу обещает именно такой подход («я постоянно думаю о том, что такое философия, и как она может существовать»). Мы ждем, что будут даны общие положения: философия - это то-то, философ - это тот-то, а затем будет осуществлено подведение под эти понятия размышлений Ю. Дюбенка с последующим выводом: это-де не философия, а их автор - не философ. Вместо этого мы читаем голословные утверждения, что Ю. Дюбенок не различает «мировоззрение и профессиональную работу с философскими проблемами».

Совсем удивительно звучат упреки в том, что Ю. Дюбенок затрагивает темы, «которые уже тысячи лет обсуждаются». Они будут обсуждаться всегда. И пусть эти темы обсуждал еще сам Порфирий, но философия (судя по философии Платона, Канта, Гегеля и др.) - это логика миропонимания. По мере того, как с накоплением научных данных изменяется миропонимание, изменяется и его логика. И нам, вооруженным знанием огромного опыта человечества, о котором Порфирий понятия не имел, несравненно проще делать различные выводы в части логики миропонимания, даже близко не обладая гениальностью Порфирия.

 Далее М. Немцев делает подмену понятий: понятие «философ» подменяется понятием «профессиональный философ»: «если вы занимаетесь «мудростью», «самопознанием» и т.д. - это одно; если же Вы себя называете «философом», да еще приезжаете на Конгресс - это уже другое, тут речь идет о профессионализме». Но, согласно этимологии слова «философия», философ - это человек, который «занимается мудростью», самопознанием и т.д.». Гегель видел сущность абсолютного духа в выполнении человечеством заповеди «Познай себя». Неужели М. Немцов хочет сказать, что философы-профессионалы, приезжающие на Конгресс, покончили «заниматься мудростью» и самопознанием, что профессионализм несовместим с такими занятиями?

«Отсутствуют четкие критерии профессиональности как компетентности. Только поэтому Вы и «сходите за своего». Иначе публика бы просто смеялась». Здесь М. Немцев наконец-то обозначил ту общую проблему, в русле которой надо рассматривать частный случай (деяния Ю. Дюбенка): это проблема соотношения профессионализма и дилетантизма в философии. Мало сформулировать критерии. Надо еще научить пользоваться ими. И если Ю. Дюбенок «сходит за своего» на философском конгрессе (!), это означает одно из двух: либо его рассуждения достаточно профессиональны, либо «публика» недостаточно профессиональна. А это показывает, что проблема соотношения дилетантизма и профессионализма заслуживает самостоятельного серьезного рассмотрения. Она очень непроста, и это я проиллюстрирую в приложении на примерах из своей практики.

Итак, М. Немцев лишь наметил общую проблему, в рамках которой следовало бы рассмотреть действия Ю.Л. Дюбенка, но даже не приступил к ее решению.

В письме И. Кондрашина целый букет подмен понятий (создается впечатление, что это профессиональная болезнь профессиональных философов). Сначала он подменяет понятие «свобода» понятием «произвол», в результате чего приходит к выводу, что ««свободного» же философа можно сравнить только с шизофреником». А между тем со времен Гегеля уже надо бы различать свободу и произвол. (Кстати, если не ошибаюсь, положение «свобода - это познанная необходимость» сформулировал Спиноза, а не Кант). Затем И. Кондрашин подменяет понятие «философ» понятием «великий философ», утверждая, что попытка назваться философом - «это попытка поставить себя в один ряд с Конфуцием, Платоном, Аристотелем, Спинозой…». Но в таком случае философские конгрессы нельзя называть философскими: не больно Конфуции да Спинозы на них съезжаются. Мораль: снобизм профессионализма – это не лучший ответ на самоуверенность дилетантизма, и уж во всяком случае, это нефилософский ответ.

 

ПРИЛОЖЕНИЕ

 Это приложение можно не читать, поскольку все, что я хотел сказать по поводу писем М. Немцева и И. Кондрашина, уже сказано выше. Здесь я хочу лишь иллюстрировать сложность проблемы соотношения дилетантизма и профессионализма двумя примерами. Читать это тем более не обязательно, что примеры взяты из моего личного опыта.

 Получилось так, что, будучи ассистентом кафедры астрономии Казанского госуниверситета, я, как ни удивительно, проходил стажировки на факультете психологии МГУ. На одной из них я познакомился с очень умной и остроумной женщиной П., кандидатом психологических наук. Я поведал ей, что пришел к дефиниции понятия «мотив деятельности», более удачной, чем у самого академика Леонтьева. (Поскольку проблема структуры деятельности не только психологическая, но и философская, поясню существо вопроса. Мотив - это то, что побуждает к деятельности. Многие психологи считали, что мотив - это приятные ощущения, которые мы испытываем, удовлетворив потребность. Но академик А.Н. Леонтьев привел убедительное возражение: если в определенные точки мозга вживить электроды, то, возбуждая эти точки, можно вызывать те же самые приятные ощущения, но согласимся ли мы на такую мотивацию? Отсюда он сделал вывод, что мотив деятельности - это не ощущения удовольствия, а предмет потребности, с помощью которого мы удовлетворяем потребность). В ответ на мое самоуверенное заявление П. сказала, что это в точности как «принцип дурака» в радиотехнике. Есть, якобы, такой прием: когда логика специалистов не срабатывает, и они не могут найти неисправность в радиотехническом устройстве, они зовут полного профана и спрашивают, где, по его мнению, может быть неисправность. «Дурак» начинает высказывать разные предположения. Специалисты проверяют их и с нескольких попыток находят неисправность. Вы думаете, я обиделся? Нет, я хохотал так, как редко удается посмеяться. В самом деле: дефиницию мотива предлагает кто? Ассистент! Кафедры психологии? Ну, педагогики на худой конец? Астрономии!! Он из МГУ? Из ЛГУ хотя бы? Из КГУ!!! Ну, не смешно ли? Как тут ни вспомнить «принцип дурака».

 Но! Откуда было знать П., что я в течение длительного времени не пропускал ни одной статьи или книги, в которых встречалось слово «мотив. Я засыпал с мыслями об этой удивительной загадке, и просыпался с ними же. В самом деле, удивительно! Мы выполняем десятки деятельностей, удовлетворяя свои потребности. Иногда нас побуждает к деятельности пища, иногда - слава, иногда - любимая работа и т.д. А вот дать общую дефиницию побудителей-мотивов не удается, хоть тресни. Перебрав деятельности, в которых мотивы очевидны, я стал задумываться о мотивах менее очевидных. Ясно, что при утолении голода предмет потребности (т.е., по Леонтьеву, мотив) - пища, а что является предметом потребности, когда мы, извините, освобождаемся от остатков пищеварения? (Вот головоломка, достойная войти в набор головоломок Ю. Дюбенка). И если астроном по профессии перелопачивает массу литературы по мотивации, если он многие дни и месяцы проводит за ее осмыслением, с какого момента он перестает быть дилетантом и становится профессионалом: нет, не в психологии, конечно, а только вот в этой узкой области (в проблеме мотивации)?

 Я разгадал загадку мотива. Но прежде чем сообщить вам разгадку, расскажу, как я хохотал по этому поводу еще раз. Психолог-профессионал, вернувшийся с зарубежной стажировки и написавший там книгу по мотивации, читал лекцию. После лекции его обступили профессионалы с массой вопросов. Под конец и я спросил, а как он понимает, что такое мотив? Снисходительно посмотрев на человека, задавшего такой школьный вопрос, лектор сказал, что мотив он понимает так же, как и все. - А как понимают все? - Мотив - это то, что побуждает к деятельности. - Нет, не унимался я, «побуждение» - это всего лишь перевод на русский язык слова «мотив». А, как сформулировать, что именно нас побуждает к деятельности? Последовали долгие объяснения с рисованием схем и графиков. Тогда я взмолился: извините, я по образованию физматовец. Мы так не можем. Мы привыкли к строгим формулировкам. Вы мне скажите в немногих словах: что такое мотив? - Дефиницию что ли? - разозлился лектор? - Да. - Не знаю! Нет у меня дефиниции мотива. - Ну, вот так бы сразу и сказали, и мы не потеряли бы столько времени.

 Когда я шел с лекции, меня, не знаю почему, душил хохот. Я рассказал эту историю П. Она не смеялась и не поинтересовалась, как же я понимаю, что такое мотив. Но однажды я все же  объяснил: мотив - это ДЕЙСТВИЕ потребления предмета потребности, которое удовлетворяет потребность. Это заключительное кульминационное действие, ради которого предпринималась вся деятельность. Оно окрашено приятными ощущениями, поэтому не противоречит позиции оппонентов академика Леонтьева. Оно включает в себя предмет потребности, поэтому не противоречит позиции Леонтьева. Действие-мотив синтезирует эти моменты, но сверх того оно включает в структуру мотива операции потребления (мы часто говорим: важен не результат, а процесс). Когда я спросил мнение П. о моей трактовке мотива, она уже не вспоминала о «принципе дурака», а коротко сказала: мне нравится. Случилось невероятное! Профессионалу-психологу высшего класса (из МГУ!) трактовка ассистента кафедры астрономии КГУ понравилась больше, чем трактовка знаменитого академика-психолога. Так как же провести границу между дилетантизмом и профессионализмом?

Второй пример сложности этой проблемы. В свое время мне удалось изобрести прибор, который решал две важнейших проблемы наземной астрометрии (науки об определении координат звезд и планет). На этом основании я полагал, что уж в астрометрии-то я точно профессионал. Но вот один известный астрометрист в Киевской обсерватории сказал с некоторой завистью: «Вам повезло, что вы не истинный астрометрист. Вы применили уровень (прибор для измерения наклонов) там, где ни один истинный астрометрист его никогда бы не применил». Вышло так, что и в астрометрии я дилетант. С тех пор я решил, что я профессиональный дилетант. И я не взялся бы за проведение границы между профессионализмом и дилетантизмом. Видимо, проблема решается так: в отдельных вопросах дилетант может подняться до уровня профессионалов, а профессионал - быть дилетантом. Поэтому надо договариваться о содержании понятий «дилетант» и «профессионал».

*            *           *

 

Со времени написания этой статьи много воды утекло. И вот недавно я вступил в полемику уже с Ю.Л. Дюбенком. Меня, вдруг, заинтересовало: а кто это такие – свободные философы? Давно известно, что «жить в обществе и быть свободным от общества нельзя». От чего же свободны свободные философы? И как в секции свободных философов решается вопрос профессионализма-дилетантизма? Вот собрались на заседание свободные философы. Какую проблему им обсуждать? Если их объединяет только то, что они «свободны» от необходимости защищать диссертации, от прямых указаний начальства и т.д., значит, у них нет единой темы обсуждения, и будет свободно обсуждаться проблема «кто в лес, кто по дрова». А ведь исследователю определенной проблемы интересно узнать мнение специалистов, занимающихся той же проблемой, а не мнение тех, кто знаком с проблемой в порядке «общего образования». Чтобы прояснить возникшие сомнения, я обратился к Ю.Л. Дюбенку с нижеследующим письмом.

 

О свободе, о «вполне человеке» и о свободных философах

Уважаемый Юрий Леонидович, меня не волнует интересующий Вас суетный вопрос, кто из ныне живущих философов войдет в историю: история и без нас разберется в этом. А вот о свободе, о вполне человеке... Что есть вполне человек? По-моему, это вполне свободный человек. А это что такое? Это не просто философ, познавший все сферы философии. Это, по Гегелю, человек, зависящий только от самого себя. Истинная свобода возможна только в сфере мышления и требует, чтобы человек вполне осознал свою свободу. А это совсем не просто. Человек в принципе не может сделать этого, живя в несвободном обществе. Я думаю, что, по-вашему, Сократ вполне человек. Еще бы! Это же Сократ! Но в части осознания свободы он не мог пойти дальше того, что позволяла эпоха. А древние греки знали, что НЕКОТОРЫЕ люди свободны. Ни Сократ, ни даже всеохватный Платон, не знали того, что знал Гегель: свободен абсолютно каждый человек как таковой, свободен по той причине, что он человек. Ни Сократ, ни Платон не осудили рабство как таковое. Следовательно, Сократ, по Гегелю, не вполне человек. Так вот, свободные философы должны быть свободны не по форме (мы-де свободны от защит диссертаций, от установок начальства и т.д.), а по существу дела: по степени осознания свободы. Поэтому, нравится вам, чтобы вас ОФИЦИАЛЬНО называли свободными, ради бога! Флаг вам в руки, добивайтесь этого. Но при этом не забывайте о свободе по содержанию. Это кстати, не требует смены тематики. Допустим, философ, который пришел в вашу секцию, занимается, философией хозяйства. Пусть продолжает ей заниматься, но что мешает ему рассмотреть, чем и как хозяйство освобождает человека, и чем и как закабаляет его. Всего лишь добавить еще один ракурс рассмотрения. Или занимается свободный философ философией образования. Ему сам бог велел рассмотреть, как сделать, чтобы образование несло свободу духа, а не приучало к конформизму. Вот тогда, по моему понятию, вы будете свободными философами не только по форме (по названию секции), но и по существу дела. В частности, если Вы в Вашей книге будете доказывать, что вполне человек - это человек, который не чурается философии, это будет слабовато. ВПОЛНЕ ЧЕЛОВЕК - ЧЕЛОВЕК, ЗНАЮЩИЙ СЕБЯ СВОБОДНЫМ ЧЕЛОВЕКОМ. А если он пришел к этому, даже не прочитав Вашей книги, значит, он стал вполне человеком, впитав философский дух с молоком матери, или обретя его как-то иначе. Итак, я не против того, что Вы хлопочете о том, чтобы быть свободными по форме. Я за то, чтобы вы воплощали и несли в философию свободу по содержанию. Т.е. соблюдали принцип: назвался груздем - полезай в кузов. Скажите же, пожалуйста, почему это "очевидно слабые критические замечания"?

 

На это мое письмо Ю.Л. Дюбенок откликнулся письмом во многих отношениях удивительным. Привожу его с небольшими сокращениями. Его полный текст размещен на сайте  http://professionali.ru/Topic/807305#reply904263

 

Начну с абстрактных рассуждений. Философия хозяйства – философия металлургической промышленности - философия машиностроения – философия слесарного дела – философия слесарного дела по токарным станкам (первая моя профессия после школы была токарь) – философия молотка – философия ручки молотка – философия бойка молотка – философия материала молотка – и здесь, к слову, мы должны вернуться снова к философии металлургической промышленности, «так как» боек молотка сделан из металла. Философия образования – философия преподавания физики и т.д. – философия преподавания физики в 8 классе и т.п. - философия преподавания теории всемирного тяготения и т.д. – философия одежды учителя - философия школьной архитектуры и пр.пр. Философия Свободы – философия свободы при капитализме, социализме, рабовладении и т.д. – философия свободы от начальства – философия свободы свободных философов – философия свободы несвободных философов – философия свободы в секции Свободных философов РФО – философия свободы при царе Горохе и т.д. Где только и к чему не употребляется слово философия. Красивое слово. «Слова у нас до важного самого в привычку входят, ветшают как платье, хочу сиять заставить заново величественное слово» философия. Какие только суррогаты не порождает оно? Культурология, антропология, социология, даже психология уже как бы устоявшееся отдельное название вышло из философии, как, впрочем, как считается, и все остальные науки не только гуманитарные, но и естественные. Насколько правомерно такое широкое, свободное употребление слова философия? Насколько правомерно и плодотворно разделение философии? Мы, люди, ищем ответы на вопросы, как устроен мир в целом и отдельные предметы, как сделать те или иные вещи. И это не философские вопросы. Смысл нашей человеческой жизни – вот главный философский вопрос. Цель секции Свободных философов – создание современной философии. Для  поиска ответов на вечные вопросы о смысле жизни для сегодняшних живых людей. О смысле жизни, а, значит, и о том, что делать, как обустраивать Россию и весь наш дом – Земной шар. Дробление философии на части противоречит ее сути. И разделение труда в этой области порождает бессмыслицу. Кто не способен охватывать всю мировую философию, культуру, хотя бы не ставит бескомпромиссно такой задачи, тому надо заниматься делами попроще. Но не профанировать важнейшую для человека, как вполне человека, область – философию, не превращать в один из способов выживания частичного человека в частной, преходящей общественной системе, государстве. Рассмотрим вышеприведенные ряды логически. Слово философия обращено к разным областям человеческой деятельности. То есть предполагается, что она уже есть – философия. И теперь она, философия, начинает заниматься этими разными областями. Можно поставить в эти ряды вместо «философия» – «логика», или «психология», что-то другое. В каждом случае предполагается, что есть некая самостоятельная дисциплина – философия, логика, психология, другое. И эту самостоятельную дисциплину применяем к изучению разных других областей. Например, когда мы говорим: посчитать то, другое, третье, что угодно, что поддается счету, то у нас уже есть сам по себе принцип, наука счета, поэтому мы и можем посчитать. Я утверждаю, что такой одной философии, которую мы можем применять к разным областям – нет. Поэтому и говорю о необходимости ее создавать. Правильно ли так ставить вопрос? Можно обсуждать. Я ставлю. И пытаюсь решать. (Смотрите во вложении и на сайте пять выделенных мной принципов, которые не есть ни исчерпывающие, ни полно представленные цитированием предшественников). Поэтому нет предмета, который можно применять к свободе, хозяйству, образованию, истории, безопасности, геоцентризму… . Но даже если бы был, то есть была бы создана современная философия, то применять ее к отдельным частям жизни и познания было бы нелепо. С  другой стороны, я говорю именно о левой части этих рядов, то есть о философии самой по себе. По этим темам, конечно, должен начинаться очень длинный разговор. Постараюсь избегнуть длинного разговора. Длинное буду вмещать в книгу.  И будем постепенно обсуждать в нашей дальнейшей работе. Но кратко, набросками стараюсь пояснить свои планы, мысли, представления. Я бы назвал не философия свободы, а исследование о сути свободы. Если слово философия заменить на смысл, то это будет корректнее. Смысл, суть свободы, хозяйства, истории, безопасности. Философ может исследовать любые проявления жизни, но с точки зрения смысла, сути, а не само по себе проявление: хозяйство, религию, свободу. Другое дело, что философ должен знать исследуемое явление само по себе. Но суть, цель исследования философа, повторю, не явления как они есть сами по себе. Маркс, как справедливо замечал, Л.И. Вулло, достиг больших успехов в исследовании экономических законов тем, что изучал их не сами по себе, а имея в виду поиск путей к - употребляя мой термин - вполне человеческому общественному устройству. Он подверг сомнению вечность частной общественной системы – капитализм. И поискал внутренние законы этой системы, ведущие к ее самоотрицанию. А мы вернулись снова к убогому, жалкому причитанию о наступившем очередном финансовом кризисе, которые будут повторяться вновь и вновь до новых революционных общественных перемен. Видите, трудно удержаться от отклонений от темы, и хотя эти отклонения логичны, вернусь к главному вопросу: философия Свободы или Свободная философия. Аристотель писал труды - Этика, Политика, Платон - Государство, диалоги о сути тех или иных явлений, Апология Сократа, Маркс – Капитал, Соловьев – Оправдание добра, Оправдание истины, Смысл любви, Общий смысл искусства, Красота в природе, Кант – Критика чистого разума, Религия в пределах простого разума, Франк – Духовные основы общества и пр.пр., а не философия этики, политики, государства, добра, истины, любви, искусства, красоты, природы, чистого разума, религии, духовных основ, общества и т.д. Великий Гегель подал дурной пример, по моему мнению, дав названия философия природы, духа, религии, права. И если вспомнить мощную цитату Энгельса о рабах разделения труда, то можно объяснить, в силу чего последний (так принято говорить) систематик Гегель начал дробить целостную философию. При этом сам он постоянно подчеркивал, что философия – целостная система. Правильнее назвать просто философское исследование религии. Может быть задан вопрос, а какая разница: философское исследование религии, или философия религии? Почему нельзя называть и так, и так? Можно, если иметь в виду смысл. А смысл будет ускользать, уже ускользнул. Так как разница принципиальная, хотя довольно тонкая и требующая профессионализма. Будет ускользать и уже ускользнула сама философия как нечто цельное и единое. И занятия философией религии, хозяйства, свободы, истории… не будут философскими исследованиями, а суррогатом философии, неким субъективным произволом людей, назвавших себя философами религии, свободы, хозяйства, истории и т.д. Это все спорные пока вещи, требующие обсуждения. Но поднятие вопроса о сути самой философии помимо ее приложений к явлениям человеческой жизни, ЧТО ЯВЛЯЕТСЯ, ЧТО НЕ ЯВЛЯЕТСЯ ФИЛОСОФИЕЙ – и есть одна из целей сообщества Свободных философов. Но вообще, философия даже в произведениях лучших авторов и в лучших их произведениях до сих пор, действительно, остается в не доделанном виде. Например, у великого Гегеля наряду с ценнейшими, глубокими мыслями, можно найти весьма путаные и противоречивые. О чем не без основания указывал, например, Ленин в «Философских тетрадях». Участник нашей дискуссии С.Н. Труфанов предпринял большой и интересный труд расшифровать Гегеля. То же можно сказать и о Канте (напр. Критика чистого разума) и о других. Но это снова длинный разговор. В своей логике и вообще в своей философии претендую эту вечную пока туманность философии развеять, выделив простые и жизненно важные для становления вполне человека пункты в их, конечно, единстве и подвижной целостности. УЖЕ НАПИСАННУЮ ЧАСТЬ «Духовный капитал. Выбор…» так и оцениваю, и предлагаю. Ю.Л. Дюбенок. 20 марта 2009.   Сначала насчет философии молотка. Напрасно ерничает Ю.Л. Дюбенок. Философию я сравнил бы с прозрачным многогранником. Если посмотреть на него со стороны природы (т.е. со стороны философии природы), сквозь эту грань мы увидим всю философию в целом. Посмотрим со стороны хозяйства, и все равно увидим всю философию, если только будем иметь в виду философию хозяйства, а не политическую экономию. Но смотреть надо с какой-то определенной стороны, а не с точки зрения философии «вообче».  Философу, чтобы быть философом много не надо. Великий поэт-философ написал: С горы сорвавшись, камень лег в долине. Как он упал? Никто не знает ныне. Сорвался ль он с вершины сам собой? Иль был низринут волею чужой? Столетье за столетьем пронеслося, Никто еще не разрешил вопроса. Одного упавшего камня достаточно, чтобы развить философскую систему природы и духа. А тут – целый молоток! А ерничанье Ю.Л. Дюбенка над проблемой свободы вообще вызывает недоумение. Над тем, падают ли камни сами собой (свободно!), или это происходит по «воле чужой» (как  звено бесконечной  цепи причин и следствий), над этой проблемой, по словам Канта, «трудились века». Платон трудился над проблемой справедливости – читай свободы. Гегель рассматривал всемирную историю как прогресс в осознании свободы. Маркс был озабочен свободой пролетариата. Вся мировая философия по существу сформирована философией свободы. А для Ю.Л. Дюбенка – это, видите ли, проблема царства царя Гороха. Далее следуют не менее удивительные положения. «Дробление философии на части противоречит ее сути. И разделение труда в этой области порождает бессмыслицу». Это совершенно голословные заявления, т.е. мнения. А мнения – не есть философия. «Кто не способен охватывать всю мировую философию, культуру, хотя бы не ставит бескомпромиссно такой задачи, тому надо заниматься делами попроще». Интересно, в каком объеме удалось объять необъятное самому Ю.Л. Дюбенку? И как в этом контексте выглядит суждение Ю.Л. Дюбенка о философии свободы? «Но не профанировать важнейшую для человека, как вполне человека, область – философию, не превращать в один из способов выживания частичного человека в частной, преходящей общественной системе, государстве» (хотел бы я посмотреть на человека, которому философия помогла выживанию в государстве российском хотя бы в качестве частичного человека). Философия превращает человека во «вполне человека» не тем, что он «охватил всю мировую философию» да еще и культуру в придачу». Философия помогает человеку стать «вполне человеком» в той мере, в какой она помогает ему обрести свободу духа. Как говорил Гегель,  «по тому, чем довольствуется дух, можно судить о величине его потери». Если человек под влиянием философии смог, например, повторить слова Сократа, сказанные им на рынке: «Как много есть вещей, которые мне не нужны», значит, он приблизился к свободе духа, или, по терминологии Ю.Л. Дюбенка, к состоянию «вполне человека». Если же человек просто нагрузил свою память философскими текстами, будь это хоть тексты самого Ю.Л. Дюбенка, философия ничуть не продвинула его к «вполне человеку». «Смысл нашей человеческой жизни – вот главный философский вопрос».  Если для Ю.Л. Дюбенка этот вопрос все еще является главным, то помочь этому делу просто: пусть заглянет на мой сайт  http://www.social-gumanizm.narod.ru/  Там он найдет ответ на сей вопрос. Естественно, что он может не согласиться с моим решением. Но тогда хорошо бы для начала  опровергнуть последнее. «Я бы назвал не философия свободы, а исследование о сути свободы. Если слово философия заменить на смысл, то это будет корректнее». Зачем терять время на спор о словах, тем более что русский язык – не самое сильный момент в текстах Ю.Л. Дюбенка: нет «исследования о чем-то», есть исследование чего-то. Но суть, цель исследования философа, повторю, не явления как они есть сами по себе. Тут надо бы привести «мощные цитаты» из Платона, Канта, Гегеля… Я утверждаю, что такой одной философии, которую мы можем применять к разным областям – нет. Поэтому и говорю о необходимости ее создавать. Правильно ли так ставить вопрос? Можно обсуждать. Я ставлю. И пытаюсь решать. Вот тебе и на! А диалектическая логика? Великий Гегель подал дурной пример, по моему мнению, дав названия философия природы, духа, религии, права. Для Гегеля это как раз и было применением к разным областям одной философии – диалектической логики. Он называл эти области прикладной логикой. В своей логике и вообще в своей философии претендую эту вечную пока туманность философии развеять, выделив простые и жизненно важные для становления вполне человека пункты в их, конечно, единстве и подвижной целостности. По Гегелю, «юношество полагает, что мир лежит во зле и нужно прежде всего сделать из него совершенно другой мир», тогда как позиция «зрелого мужа» состоит в том, что «конечная цель мира столь же осуществлена, сколь и вечно осуществляется». Можно только завидовать тому, в какой целостности сохранил Ю.Л. Дюбенок юношеский взгляд на состояние философии. Резюме. Смущает та настойчивость, с какой Ю.Л. Дюбенок доказывает вредность для философии деления ее на конкретные области. Не хочет ли он обеспечить свободным философам свободу от исследования определенных проблем, свободу обсуждения философии «вообче» и, тем самым, свободу от профессионализма?